— Чёрт бы вас побрал, ангел Фенцио. Господи, прости.

Всё тело пробирает мелкая дрожь, — так обычно бывает, когда паникуешь. К несчастью, я не из тех людей, кто в критической ситуации начинает соображать быстрее. Обычные симптомы: ступор, тремор, тошнота. И что прикажете с этим делать?

Незнакомец на распутье. Подобное задание к четвёртому моему путешествию на Землю уже приелось; хотелось чего-то нового, особенно, когда мои успехи в подталкивании людей к добру стали давать свои плоды. Например, меня реже называли Непризнанной и чаще приглашали присоединиться к ангелам на обеде или на перемене. Новость о моей родословной тоже наложила свой отпечаток на всеобщем отношении ко мне и моему выбору. И только ангел Фенцио скептично поджимал губы, складывал руки на груди и тоном, не требующим возражений, отвечал: «Ты только в самом начале пути, Вики Уокер, не радуйся раньше времени. Твоё следующее задание не покажется тебе слишком простым, хотя бы потому, что я решил его усложнить».

Также рекомендуем сайт наших партнёров — ТОП лучших игр.

Словно бы всё моё существование до этих его слов было лёгким.

— Ладно, Вики, хватит причитать о своей несчастной судьбе, соберись, — шепчу сама себе, выглядывая из-за кирпичной стены.

В нескольких ярдах от меня разворачивается дилемма: пожилой мужчина, очевидно, бездомный, стоит перед сложным (как по мне) выбором — забрать ли кошелёк, выпавший из сумки той дамочки с ребёнком, что переходит дорогу, или вернуть его хозяйке. Надо же! Просто сюжет из детских книжек про мораль! Неужели такие ситуации ещё случаются, неужели этот мужчина действительно не может определиться?

В моем же случае все прозрачно и ясно: я должна убедить его отдать кошелёк. Добро, разумеется, к нему вернётся, может быть, в троекратном размере, а отмыться от воровства будет ему труднее, чем от полувековой грязи, свисающей с его одежды.

Полная решимости и нарастающей в груди паники, успеваю сделать лишь шаг по направлению к бедолаге, когда слышу позади себя до истерики знакомый голос:

— Я, конечно, понимаю, что я отъявленный ублюдок и не стоило мне так издеваться над тем хлюпиком Непризнанным, но это ты, что ли, моё наказание?

Нет, нет, нет, пожалуйста, только не это…

Судорожно оборачиваюсь, уже чувствуя, как глаза наливаются кровью, а ком застревает в горле.

Люцифер, дамы и господа.

— Я — твоё наказание? — недовольно восклицаю и делаю шаг навстречу к демону. — Что ты здесь забыл?

Стоит только пересечься с его надменным взглядом, как слова Фенцио в эту же секунду всплывают в памяти. Он — моё усложнение задания. Ну что ж, спасибо, что бы они там ни задумали — я провалюсь. С кем угодно, что угодно и как угодно, только не в его присутствии.

Люцифер усмехается, с ног до головы обводя меня своим самодовольным взглядом пугающих и манящих алых глаз. Чёрная рубашка идеально обтягивает его мускулы, а на эти изгибы его татуировок хочется глазеть днями напролёт, желательно, обводя их контур пальцами, или языком, или, может быть…

Резко вздрагиваю, мысленно давая себе пощёчину. Именно поэтому я и не хочу с ним пересекаться. Этот козёл читает мысли или пробирается в них сам, иначе я никак не могу объяснить свою одержимость этим самовлюбленным демоном.

— Я слегка пошалил на днях, меня послали сюда, сказали, что меня ждёт наказание. С крыльями, — лениво поясняет он.

Дело сделано: моя самооценка задета. И не просто задета — она бьётся в конвульсиях на этом самом асфальте, обливаясь слезами и умываясь кровью. Мои задания ставят в качестве наказаний для демонов. А я думала — я особенная.

Идиотка.

— Ангел Фенцио сказал мне, что усложнит моё задание. Теперь я поняла, что сложность в тебе, — рявкаю с обидой и оборачиваюсь на того незнакомца, застывшего в муках выбора.

Время словно бы остановилось, ведь та девушка, потерявшая кошелёк, никуда не исчезла, а лишь стоит на остановке, успокаивая плачущую дочь. Так странно, будто все подстроено…

— Ой, забудь. У меня голова болит. Я ничего не собираюсь усложнять, занимайся своими добрыми делишками, а потом подождём водоворот.

Пренебрежительный тон и заинтересованный взгляд — Люци загоняет меня в тупик. Так всегда было, с самой нашей первой встречи, там, у лабиринта. Обычно он выглядит более… живым. А сейчас из него словно высосали все силы, и, боже мой, неужели этот демон способен чувствовать боль?

Тем не менее, тратить время на пустую болтовню я не собираюсь. Под его пристальный взгляд, прожигающий мою спину, следую к мужчине. Мне требуется около пяти минут, чтобы отговорить его от воровства. С гордой улыбкой наблюдаю за тем, как он, поникший, пересекает дорогу и возвращает девушке кошелёк. Та, улыбаясь и не переставая осыпать его благодарностями, достаёт из бумажника несколько купюр и вручает их бездомному. Цепь добра замкнулась. Вики Уокер сделала свое дело.

А размеренные хлопки за моей спиной служат тому отличным подтверждением.

— Браво, Непризнанная, ты какого черта так быстро справилась?

Обескураженно открываю рот и оборачиваюсь к недовольному Люциферу.

— Что тебя не устраивает? Мы быстрее вернёмся в школу.

— Не вернёмся, — он закатывает глаза, оперевшись о кирпичную стену. — Я ведь на наказании и у меня есть строго указанный срок — час. А если моё наказание — это ты, то водоворот и тебя не примет раньше.

Твою мать.

С губ слетает разочарованный вздох. Опираясь о стену рядом с ним, разочарованно простонав:

— Чёрт возьми.

Люцифер поворачивается ко мне с ухмылкой. Чёртова привычка. Чёрт! Ударяю себя ладонью по губам, а Люци, кажется, упивается моим положением. Лучшее решение сейчас — перевести тему, пусть даже общение с ним не соответствует моим моральным принципам. Каким бы горячим и дьявольски красивым не был Люцифер — он демон, водиться с ним запрещено, а я не особо и желала.

— Так что ты должен был сделать на моем задании?

— А, ничего сложного, — голос с хрипотцой тянется, и он прикрывает глаза, массируя виски. Весёлая, кажется, выдалась у него ночка. — Ты же людей к добру склоняешь, все дела. Я должен был поселить в тебе сомнение.

— Сомнение?

Люци оглядывается по сторонам, и только сейчас я понимаю, что стоим мы оба в безлюдной подворотне, вместо того, чтобы наслаждаться своим временем на Земле. Он понимает меня без слов и выходит из тени, уходя чуть вперёд по наводненной пешеходами улице. Когда-то и я была среди них, и каким бы сильным ни было моё желание сейчас снова сорваться к отцу, к друзьям или в полицейский участок — я послушно следую за Люцифером, размышляя о том, не задевают ли прохожие мои крылья и чувствуют ли они их. Вот она — обратная сторона ответственности.

— Ну смотри, хорошенькая, ты же вся такая добрая и правильная, бездомного заставила кошелёк вернуть, — небрежно бросает он через плечо, лишь для того, чтобы убедиться, что я по-прежнему плетусь где-то сзади. — Я появился в самый подходящий момент и должен был выдать тёмную сторону за светлую. Насколько я понял.

Он настолько высокий, а шаг его слишком быстрый, чтобы за ним успеть. Волосы растрепались от этого полубега, и я пытаюсь отдышаться, чтобы задать вопрос:

— Что это ещё значит?

Люцифер останавливается, отчего я нелепо врезаюсь в его широкую спину. Запах какого-то совершенно неземного парфюма ударяет в нос, и я в наслаждении прикрываю глаза. Он оборачивается ко мне с лукавой улыбкой.

— Если бы не лень и похмелье, а оно, к несчастью, преследует всех без исключения, я бы взял тебя за руку, состроил бы вот такую мордашку, — его большие ладони сжимают мои, а на губах расцветает поистине добрая, если не вдаваться в его сущность, улыбка. — И сказал бы: «Вики, ты уверена, что поступаешь правильно? Ведь ему эти деньги нужнее. Что, если он умрёт от голода? Взгляни, у девушки есть кольцо. Она замужем, а значит, под надёжной защитой мужа. А у этого бедолаги нет никого. Что, если это его шанс? И ты хочешь его у него отнять?».

Люцифер возобновляет шаг.

Оставаясь стоять посреди тротуара в нелепом ступоре, я с трудом пытаюсь прийти в себя. С ума сойти! Если бы не пренебрежение всеми правилами и лень Люцифера, я была бы сбита с пути, я бы выполнила задание, но это был бы не мой путь, не осознанно выбранный путь ангела, а Фенцио так вообще лопнул бы от своего самодовольства! Значит, я должна благодарить Люци? С ума сойти.

— Да стой же ты! — я догоняю его уже у входа в парк.

Воспоминания острой пощечиной заставляют меня остановиться. Здесь я часто гуляла с отцом в детстве, отдыхала после занятий в университете с друзьями и писала картины, любуясь удивительным видом на эти живописные вишневые деревья. Люцифер же в парк не заходит, выбирая иную дорогу — в обход. За это я ему и благодарна.

— Значит, я должна сказать тебе спасибо?

Слышу, как Люци усмехается.

— Нет. Я сделал это не ради тебя, а только потому, что мне было лень заморачиваться.

— Но у тебя могут быть проблемы…

— Мой отец — Сатана, хорошенькая, я уж как-нибудь разберусь со своими проблемами.

— Ты говоришь это каждый раз, в каждом споре и при каждой стычке, — встреваю, как потом окажется — зря. — У тебя что, нет своих достоинств? Зачем прикрываться отцом?

И если бы я тогда знала, что своим длинным языком совершенно неосознанно поднесла спичку к фитилю динамита — я бы не разбрасывалась колкостями. Но Люци оборачивается, и взгляд его и без того ужасающий, горит опасностью. В голове моей уже играет похоронный марш.

— Кто мне это говорит? — выплевывает он. — Какая-то девка без рода и племени. Непризнанная. Ха!

В голосе грубость и неприязнь, в глазах — моя будущая смерть. Так и вижу, как он сворачивает мне шею и бросает в огонь, ухмыляясь.

— Забери свои слова назад, — гордо поднимаю голову, чувствуя, как предательски жжёт в глазах.

— Забери свой зад отсюда и не шатайся под моими ногами, усекла?

В последний раз смерив меня презрительным взглядом, Люци спешит уйти прочь. Недолго думая, иду за ним. Во-первых, потому, что оставшиеся сорок пять минут мы должны провести вместе, чтобы не провалить задание.  А во-вторых, какого черта? Ах да, я знаю, какого.

— Посмотрите-ка, кто обиделся! — с усмешкой восклицаю я.

— Обиделся? — выгнув бровь, Люцифер оборачивается. Он сбавляет шаг, так что теперь мы идём плечом к плечу. — За языком следи, Непризнанная.

— Да уж, Дони предупреждал меня…

— Дино.

— Что?

— Его зовут Дино, дурья ты голова.

С губ слетает смешок, и я прикрываю рот, стараюсь не расхохотаться во всё горло.

— А я всегда знала, что ты тайно в него влюблен. Можно я напишу роман о вашей запретной любви?

— Нельзя. Мозгов не хватит буковки в слова соединить. Ты же только языком молоть умеешь.

Раздражённо закатываю глаза, вдруг замечая, что медленно, но верно, мы подбираемся к черте города. Людей становится меньше, а старых заброшенных витрин — вдвое больше, в отражении которых мелькают двое незнакомых людей. Не хочется даже запоминать их лица и внешний вид, ведь, возможно, эти люди уже мертвы. Как и я.

— Что ты за мной плетешься, я не понимаю? Как собачонка.

— Потому что мы должны держаться вместе, если хотим выполнить задание, — обиженно рявкаю, обхватывая себя обеими руками.

Люцифер устало вздыхает.

— Мне плевать на задание.

— А мне плевать, что тебе плевать. Я не хочу проблем с Фенцио.

Он вдруг останавливается, заставляя затормозить и меня. И пока я пытаюсь защититься хотя бы мысленно от этого мерзавца, Люцифер разряжает моё силовое поле, лишь делая ко мне шаг и наклоняясь над моим ухом. Аромат его опьяняет, а от его кожи, что так близко к моим губам, исходит неистовый жар, словно по венам его не кровь бежит, а лава.

Не отдавая своим действиям отчета, снова прикрываю глаза. От одного его тона ресницы начинают трепетать:

— Может быть, я хочу, чтобы у тебя были проблемы.

Отличная пощёчина, спасибо.

Сжимаю челюсти и упираюсь ладонями в широкую грудь Люцифера, отпихивая его от себя.

— Знаешь, на долю секунды я даже подумала, что ты…

— Ого!

— Что?

— Ты здесь всего-ничего, а уже научилась думать! Что дальше, Вики? Научишься шутить?

— Да пошёл ты.

Всё в нем, — за исключением его внешности и ауры, — меня раздражает. Аморал, козёл, самовлюбленный! Сколько мне ещё его терпеть, сколько мучиться? Спасибо, ангел Фенцио, за вашу открытую неприязнь ко мне: теперь я поняла, в чем на самом деле заключалась сложность задания.

Толкаю его плечом и ухожу вперёд, подмечая, что вышли мы к старому заброшенному скверу. Ну, разумеется. Куда ещё, — пусть и неосознанно, — мог привести меня Люцифер? Несмотря на всю мрачность этого места, солнце высоко над горизонтом, а зелёные ветви ив приветливо склонились над лавками в сквере. Туда я и направляюсь в надежде скрыться от этого самодовольного придурка.

Но разве от него скроешься?

— Да ладно, не дуйся, Непризнанная. Ты первая начала. Это из-за тебя я скитаюсь по этим подворотням, — Люцифер садится на лавку рядом со мной и вытягивает руку на её спинку, создавая видимость объятий.

Закатываю глаза, замечая, что здесь мы одни, скрытые от чужих глаз в зарослях ивы. Живописно, может быть, однажды я изобразила бы это — будь у меня время и желание.

— У меня, вообще-то, имя есть.

— А у меня ум, харизма, обаяние и неплохой инструмент в штанах.

— Что? — почти кричу, обескураженно открывая рот. — К чему ты это все говоришь?

— Ну, а к чему мне запоминать твоё имя?

Усмехаюсь и отворачиваюсь. Нет, он просто невыносимый. Это правило старо, как мир — все дьявольски красивые люди и есть истинные дьяволы. Люцифер — живое тому подтверждение. Или не живое.

— Ну и самооценка. Скажи, а ты когда мастурбируешь на свое отражение в зеркале, ты вообще до дружка успеваешь добраться или сразу кончаешь при виде себя?

Засмеявшись во все горло, Люци всем телом поворачивается ко мне. Он подгибает одну ногу под себя и с любопытством заглядывает мне в глаза, а в следующую секунду длинные пальцы демона осторожно хватают прядь моих волос.

— Смотрите-ка, мисс Непорочность научилась шутить. Часто представляешь меня за рукоблудием?

Резким движением одергиваю его руку от своих волос. Придурок.

— Когда хочу подумать о чем-то отвратительном, чтобы сбить аппетит? Частенько.

Не уверена в том, насколько сильно это задевает Люцифера, ведь легенды о его сексуальных похождениях длительностью больше, чем вся моя жизнь, дошли даже до меня. Я вижу, каким взглядом провожают его девушки и некоторые парни, вижу, потому что частенько грешу этим сама. Люцифер горяч, было бы глупо это отрицать, но вся его сексуальность ничто по сравнению с этим раздражающим характером. Он ведёт себя так, будто вся Вселенная принадлежит лишь ему.

Погруженная в свои мысли, я поначалу даже не чувствую прикосновения к своей коже. Щеки мои принимают алый оттенок, когда я замечаю его большую ладонь, сжимающую моё бедро. Чёрт бы побрал это короткое платье.

Нервно сглатываю и поднимаю испуганный взгляд на Люцифера.

Кажется, чёрт его и побрал.

— Ты что творишь?

Когда его ладонь бесцеремонно начинает ползти выше, я резко перехватываю её, скидывая руку демона со своего бедра. Кажется, у меня останется шрам, ожог от температуры его тела, от того, насколько горячим был этот момент и сколько противоречивых ощущений он за собой повлёк.

— Глупая Вики, зачем противиться своим желаниям? Я же вижу, как ты смотришь на меня. Голод, похоть, возбуждение. Ты уверена, что собираешься принять верную сторону? В тебе все демонические задатки.

Его слова для меня ничего не значат, но отчего-то я не могу просто взять и уйти. Я ответственна, я привязана к своему заданию, а значит — к нему. И я должна успокоить свое бешено колотящееся сердце прямо сейчас.

— Ты слишком много о себе возомнил, Люци, — грубо рявкаю, стараясь оторвать взгляд от его магических глаз.

— Достаточно, чтобы понять, что ты от меня без ума.

Недолго думая, прыскаю смехом. Я без ума лишь от красивой картинки, приятель. Твоя душа, если она вообще есть, меня не привлекает.

— Есть в этом фальшивом смехе что-то демоническое, правда?

— Хватит склонять меня на свою сторону.

— Меня не волнует, какую сторону ты выберешь, хорошенькая, — он наклоняется к моему уху и совершенно неожиданно оставляет на шее поцелуй, отчего я вздрагиваю, и, черт возьми, не отстраняюсь. Будто мне интересно, что будет дальше. — М-м-м, вкусно пахнешь.

Медленно поворачиваю голову в его сторону, стараясь угомонить бешено колотящееся сердце. Наши взгляды встречаются, и то, как он на меня смотрит, заставляет тепло разлиться внизу живота, а мысли лихорадочно заметаться в голове. Перемещаю взгляд на его губы, уже не сдерживая лёгкого вздоха, что и становится отправным пунктом в моё путешествие под названием «Ты попала, девочка».

Ведь он в ту же секунду будто звереет, подхватывает меня за бедра и усаживает к себе на колени, отчего с губ моих слетает восхищенный вздох. В конце концов, рано или поздно мы должны были оказаться в таком положении. А мысль о том, как это неправильно, какие последствия может иметь и как я могла дать ему зелёный свет, станут причиной моей бессонницы после.

После него.

— Ты просто какой-то змей-искуситель, — шепчу я между его поцелуями, что достаются моей шее, моим ключицам и скулам, только не губам.

От этого в горле поднимается голод, я чувствую жажду и хочу коснуться его губ, но Люцифер будто нарочно отворачивается, то кусая мочку моего уха, то перебираясь поцелуями на грудь, то посасывая кожу на шее. Всё кругом горит, и полухриплый шёпот его, предназначенный только мне, заставляет меня окончательно потерять рассудок, превратиться в пепел, в ничтожную горстку золы на асфальте.

— Слишком поэтично, ты не находишь? Можно просто — Люцифер.

— Забавно, ведь это звучит так, будто ты себя обожествляешь, — задыхаясь от этой коварной ласки, говорю я.

— Не стоит меня оскорблять, хорошенькая, ты ведь знаешь, я обидчивый, — сильные руки сжимают мои ягодицы, и я тихо вздыхаю, откидывая голову и открывая ему больше пространства для поцелуев. Люци кусает нежную кожу, а затем поднимает на меня взгляд своих алых глаз. — И злопамятный.

Всё как в тумане, в сладком тумане, будто я приняла наркотик, а его ловкие пальцы уже ползут вверх по моему бедру, задирая платье и касаясь резинки моих трусиков. Они мгновенно намокают, что вызывает у Люцифера довольную ухмылку. Ласки его заставляют меня стонать и выгибаться в спине, адреналин бежать по венам с бешеной скоростью, а волну наслаждения одну за другой захлестывать моё тело и мой разум, — Люци добавляет палец и ускоряется, а я все пытаюсь найти его губы, ласкающие мою приоткрытую грудь. Осознание, что мы скрыты от чужих глаз в безлюдном районе в тени ивы добавляет ещё больше эйфории в этот и без того феерический момент.

А затем он вдруг останавливается. Тогда, когда я оказываюсь в дюйме от своего пика. Пелена рассеивается, и теперь я могу чётко видеть озадаченное лицо Люцифера.

— Что… что случилось? — сбивчиво шепчу, убирая волосы с лица.

Он, в свою очередь, поправляет мои трусики и платье, а затем подносит свои пальцы к моим губам.

— Оближи их, — тон глубокий, заставляющий кожу покрыться мурашками.

Смотрю на его средний и указательный палец, а затем поднимаю удивлённый взгляд к затуманенным возбуждением глазам.

— Давай же, Вики. Возьми их в рот.

Момент страсти и сумасшедшего желания овладевает мной, и я приоткрываю рот, когда одна непрошенная и неспокойная мысль проникает в мою голову. Чуть отстраняясь, обвожу задумчивым взглядом красивое лицо Люцифера. Он в предвкушении.

— Сначала поцелуй меня, — с улыбкой шепчу.

И тогда он усмехается, убирает руку от моих губ и ловким движением отстраняет меня от себя, вставая. Резко поднимаюсь следом, уставившись на него, как на самого последнего предателя из всех.

— В чем дело?

Люци напряжен. Он закатывает рукава своей чёрной рубашки и смотрит по сторонам, поджимая губы. Почему… почему он всё разрушил? Дело в поцелуе? Он не хочет меня целовать?

— Водоворот, — Люцифер отвечает на мой немой вопрос. — У нас не осталось времени.

Разочарованию и горечи нет предела. Ком в горле, пелена минувшей страсти и пробивающееся через ребра чувство вины не позволяет сделать и вдоха. И чувствую я себя вдруг одиноко, грязно и вообще словно себе самой не принадлежу. А затем Люцифер наклоняется к моему уху:

— Хорошенькая, мне хватит и тридцати секунд, чтобы довести тебя до оргазма. Но я же эгоист, мне нужно больше. Так что поправляй трусики и идём, водоворот не ждёт.

***

Как ни странно, в школе нас встречает не ангел Фенцио, а разъярённый Дино.

Он подлетает к довольному Люциферу точно ураган, резво хватая демона за грудки.

— Ты доиграешься, Люци, я клянусь тебе, ты доиграешься! — яростью пропитано каждое его слово.

Это заставляет меня поёжиться от неприятных ощущений. Паника, предчувствие. Как тогда, перед тем, как Люцифер нашёл меня на задании.

— Дино, что происходит? — я касаюсь плеча ангела, и он тут же отрывается от довольного собой Люци, хватая меня за руки. — Дино?

— Ты в порядке? Он что-то сделал с тобой? — парень хватает меня за подборок, поворачивая моё лицо на свет.

— Я-я в порядке, — запинаюсь, проглатывая чувство вины от вранья, и машинально смотрю на Люцифера. — Что происходит?

Убедившись, что я в целости и сохранности, Дино отстраняется от меня, зарываясь пальцами в светлые волосы. Люцифер присвистывает и выглядит так, будто собирается смыться. И только мой напуганный взгляд заставляет его стоять здесь с этой чёртовой улыбкой.

— Это я должен был усложнить твоё задание, Вики, я, а не Люцифер, — говорит ангел.

Обескураженно открываю рот. Сердце ещё не успевает оправиться после первого удара, а Дино уже готовится нанести второй:

— Я должен был склонить тебя на сторону зла, завуалировав его мнимой добротой. Должен был сказать, что бездомному этот бумажник важнее. Но Люцифер запер меня, а сам отправился за тобой в водоворот, — голос ангела полон отчаяния, и под мой удивлённый, наполненный слезами взгляд, он снова преодолевает расстояние между ним и довольным собой Люци. — Ты добился своего, придурок?! Добился?!

Люцифер переводит на меня усмехающийся взгляд. Он наносит последний, решающий удар одним коротким:

— Да.

— Что? — вместе со всхлипом слетает с губ. — То, что произошло, это было…

— Коварно спланировано, чтобы у тебя, хорошенькая, самооценка не поднималась выше положенного уровня. Я обещал соблазнить тебя во что бы то ни стало, слава Сатане, как просто это мне далось. Девчонка уже была от меня без ума! Мне ничего не стоило увести её в безлюдное место и совратить, да, красавица?

Боль такая, словно кто-то выстрелил мне в сердце. Я чувствовала что-то похожее, я точно помню, что я чувствовала это прежде, чем оказаться здесь, среди ангелов, демонов и непризнанных. Будто я пришла сюда с этим ощущением, и сейчас оно усилилось втрое. Я закрываю лицо руками, пытаясь сделать хотя бы один не рваный вдох. Дино уже не предпринимает попыток сцепиться с Люцифером, он подходит ко мне и прижимает содрогающееся в рыданиях тело к своей широкой груди.

— А, кстати, Вики, знаешь, почему я не целовал тебя в губы? — прежде, чем уйти, заявляет он. Я поднимаю взгляд, но мне хочется закрыть уши. — По школе ходят слухи, что ты непризнанным отсасываешь. А ты сама понимаешь, я не хочу замараться. Ой, а знаешь, кто этот слух пустил? Я.

И, поклонившись, спешит удалиться. Я разрушена и уничтожена, моя душа горит, и щеки горят от обжигающих их слез, а Дино срывается за Люцифером, когда путь ему вдруг преграждает ангел Фенцио. Он выглядит так, будто всё знает.

Выглядит так, будто мне предстоит умереть снова.