— Чёрт бы вас побрал, ангел Фенцио. Господи, прости.

Всё тело пробирает мелкая дрожь, — так обычно бывает, когда паникуешь. К несчастью, я не из тех людей, кто в критической ситуации начинает соображать быстрее. Обычные симптомы: ступор, тремор, тошнота. И что прикажете с этим делать?

Незнакомец на распутье. Подобное задание к четвёртому моему путешествию на Землю уже приелось; хотелось чего-то нового, особенно, когда мои успехи в подталкивании людей к добру стали давать свои плоды. Например, меня реже называли Непризнанной и чаще приглашали присоединиться к ангелам на обеде или на перемене. Новость о моей родословной тоже наложила свой отпечаток на всеобщем отношении ко мне и моему выбору. И только ангел Фенцио скептично поджимал губы, складывал руки на груди и тоном, не требующим возражений, отвечал: «Ты только в самом начале пути, Вики Уокер, не радуйся раньше времени. Твоё следующее задание не покажется тебе слишком простым, хотя бы потому, что я решил его усложнить».

Словно бы всё моё существование до этих его слов было лёгким.

— Ладно, Вики, хватит причитать о своей несчастной судьбе, соберись, — шепчу сама себе, выглядывая из-за кирпичной стены.

В нескольких ярдах от меня разворачивается дилемма: пожилой мужчина, очевидно, бездомный, стоит перед сложным (как по мне) выбором — забрать ли кошелёк, выпавший из сумки той дамочки с ребёнком, что переходит дорогу, или вернуть его хозяйке. Надо же! Просто сюжет из детских книжек про мораль! Неужели такие ситуации ещё случаются, неужели этот мужчина действительно не может определиться?

Также рекомендуем сайт наших партнёров — ТОП лучших игр.

В моем же случае все прозрачно и ясно: я должна убедить его отдать кошелёк. Добро, разумеется, к нему вернётся, может быть, в троекратном размере, а отмыться от воровства будет ему труднее, чем от полувековой грязи, свисающей с его одежды.

Полная решимости и нарастающей в груди паники, успеваю сделать лишь шаг по направлению к бедолаге, когда слышу позади себя до истерики знакомый голос:

— Я, конечно, понимаю, что я отъявленный ублюдок и не стоило мне так издеваться над тем хлюпиком Непризнанным, но это ты, что ли, моё наказание?

Нет, нет, нет, пожалуйста, только не это…

Судорожно оборачиваюсь, уже чувствуя, как глаза наливаются кровью, а ком застревает в горле.

Люцифер, дамы и господа.

— Я — твоё наказание? — недовольно восклицаю и делаю шаг навстречу к демону. — Что ты здесь забыл?

Стоит только пересечься с его надменным взглядом, как слова Фенцио в эту же секунду всплывают в памяти. Он — моё усложнение задания. Ну что ж, спасибо, что бы они там ни задумали — я провалюсь. С кем угодно, что угодно и как угодно, только не в его присутствии.

Люцифер усмехается, с ног до головы обводя меня своим самодовольным взглядом пугающих и манящих алых глаз. Чёрная рубашка идеально обтягивает его мускулы, а на эти изгибы его татуировок хочется глазеть днями напролёт, желательно, обводя их контур пальцами, или языком, или, может быть…

Резко вздрагиваю, мысленно давая себе пощёчину. Именно поэтому я и не хочу с ним пересекаться. Этот козёл читает мысли или пробирается в них сам, иначе я никак не могу объяснить свою одержимость этим самовлюбленным демоном.

— Я слегка пошалил на днях, меня послали сюда, сказали, что меня ждёт наказание. С крыльями, — лениво поясняет он.

Дело сделано: моя самооценка задета. И не просто задета — она бьётся в конвульсиях на этом самом асфальте, обливаясь слезами и умываясь кровью. Мои задания ставят в качестве наказаний для демонов. А я думала — я особенная.

Идиотка.

— Ангел Фенцио сказал мне, что усложнит моё задание. Теперь я поняла, что сложность в тебе, — рявкаю с обидой и оборачиваюсь на того незнакомца, застывшего в муках выбора.

Время словно бы остановилось, ведь та девушка, потерявшая кошелёк, никуда не исчезла, а лишь стоит на остановке, успокаивая плачущую дочь. Так странно, будто все подстроено…

— Ой, забудь. У меня голова болит. Я ничего не собираюсь усложнять, занимайся своими добрыми делишками, а потом подождём водоворот.

Пренебрежительный тон и заинтересованный взгляд — Люци загоняет меня в тупик. Так всегда было, с самой нашей первой встречи, там, у лабиринта. Обычно он выглядит более… живым. А сейчас из него словно высосали все силы, и, боже мой, неужели этот демон способен чувствовать боль?

Тем не менее, тратить время на пустую болтовню я не собираюсь. Под его пристальный взгляд, прожигающий мою спину, следую к мужчине. Мне требуется около пяти минут, чтобы отговорить его от воровства. С гордой улыбкой наблюдаю за тем, как он, поникший, пересекает дорогу и возвращает девушке кошелёк. Та, улыбаясь и не переставая осыпать его благодарностями, достаёт из бумажника несколько купюр и вручает их бездомному. Цепь добра замкнулась. Вики Уокер сделала свое дело.

А размеренные хлопки за моей спиной служат тому отличным подтверждением.

— Браво, Непризнанная, ты какого черта так быстро справилась?

Обескураженно открываю рот и оборачиваюсь к недовольному Люциферу.

— Что тебя не устраивает? Мы быстрее вернёмся в школу.

— Не вернёмся, — он закатывает глаза, оперевшись о кирпичную стену. — Я ведь на наказании и у меня есть строго указанный срок — час. А если моё наказание — это ты, то водоворот и тебя не примет раньше.

Твою мать.

С губ слетает разочарованный вздох. Опираясь о стену рядом с ним, разочарованно простонав:

— Чёрт возьми.

Люцифер поворачивается ко мне с ухмылкой. Чёртова привычка. Чёрт! Ударяю себя ладонью по губам, а Люци, кажется, упивается моим положением. Лучшее решение сейчас — перевести тему, пусть даже общение с ним не соответствует моим моральным принципам. Каким бы горячим и дьявольски красивым не был Люцифер — он демон, водиться с ним запрещено, а я не особо и желала.

— Так что ты должен был сделать на моем задании?

— А, ничего сложного, — голос с хрипотцой тянется, и он прикрывает глаза, массируя виски. Весёлая, кажется, выдалась у него ночка. — Ты же людей к добру склоняешь, все дела. Я должен был поселить в тебе сомнение.

— Сомнение?

Люци оглядывается по сторонам, и только сейчас я понимаю, что стоим мы оба в безлюдной подворотне, вместо того, чтобы наслаждаться своим временем на Земле. Он понимает меня без слов и выходит из тени, уходя чуть вперёд по наводненной пешеходами улице. Когда-то и я была среди них, и каким бы сильным ни было моё желание сейчас снова сорваться к отцу, к друзьям или в полицейский участок — я послушно следую за Люцифером, размышляя о том, не задевают ли прохожие мои крылья и чувствуют ли они их. Вот она — обратная сторона ответственности.

— Ну смотри, хорошенькая, ты же вся такая добрая и правильная, бездомного заставила кошелёк вернуть, — небрежно бросает он через плечо, лишь для того, чтобы убедиться, что я по-прежнему плетусь где-то сзади. — Я появился в самый подходящий момент и должен был выдать тёмную сторону за светлую. Насколько я понял.

Он настолько высокий, а шаг его слишком быстрый, чтобы за ним успеть. Волосы растрепались от этого полубега, и я пытаюсь отдышаться, чтобы задать вопрос:

— Что это ещё значит?

Люцифер останавливается, отчего я нелепо врезаюсь в его широкую спину. Запах какого-то совершенно неземного парфюма ударяет в нос, и я в наслаждении прикрываю глаза. Он оборачивается ко мне с лукавой улыбкой.

— Если бы не лень и похмелье, а оно, к несчастью, преследует всех без исключения, я бы взял тебя за руку, состроил бы вот такую мордашку, — его большие ладони сжимают мои, а на губах расцветает поистине добрая, если не вдаваться в его сущность, улыбка. — И сказал бы: «Вики, ты уверена, что поступаешь правильно? Ведь ему эти деньги нужнее. Что, если он умрёт от голода? Взгляни, у девушки есть кольцо. Она замужем, а значит, под надёжной защитой мужа. А у этого бедолаги нет никого. Что, если это его шанс? И ты хочешь его у него отнять?».

Люцифер возобновляет шаг.

Оставаясь стоять посреди тротуара в нелепом ступоре, я с трудом пытаюсь прийти в себя. С ума сойти! Если бы не пренебрежение всеми правилами и лень Люцифера, я была бы сбита с пути, я бы выполнила задание, но это был бы не мой путь, не осознанно выбранный путь ангела, а Фенцио так вообще лопнул бы от своего самодовольства! Значит, я должна благодарить Люци? С ума сойти.

— Да стой же ты! — я догоняю его уже у входа в парк.

Воспоминания острой пощечиной заставляют меня остановиться. Здесь я часто гуляла с отцом в детстве, отдыхала после занятий в университете с друзьями и писала картины, любуясь удивительным видом на эти живописные вишневые деревья. Люцифер же в парк не заходит, выбирая иную дорогу — в обход. За это я ему и благодарна.

— Значит, я должна сказать тебе спасибо?

Слышу, как Люци усмехается.

— Нет. Я сделал это не ради тебя, а только потому, что мне было лень заморачиваться.

— Но у тебя могут быть проблемы…

— Мой отец — Сатана, хорошенькая, я уж как-нибудь разберусь со своими проблемами.

— Ты говоришь это каждый раз, в каждом споре и при каждой стычке, — встреваю, как потом окажется — зря. — У тебя что, нет своих достоинств? Зачем прикрываться отцом?

И если бы я тогда знала, что своим длинным языком совершенно неосознанно поднесла спичку к фитилю динамита — я бы не разбрасывалась колкостями. Но Люци оборачивается, и взгляд его и без того ужасающий, горит опасностью. В голове моей уже играет похоронный марш.

— Кто мне это говорит? — выплевывает он. — Какая-то девка без рода и племени. Непризнанная. Ха!

В голосе грубость и неприязнь, в глазах — моя будущая смерть. Так и вижу, как он сворачивает мне шею и бросает в огонь, ухмыляясь.

— Забери свои слова назад, — гордо поднимаю голову, чувствуя, как предательски жжёт в глазах.

— Забери свой зад отсюда и не шатайся под моими ногами, усекла?

В последний раз смерив меня презрительным взглядом, Люци спешит уйти прочь. Недолго думая, иду за ним. Во-первых, потому, что оставшиеся сорок пять минут мы должны провести вместе, чтобы не провалить задание.  А во-вторых, какого черта? Ах да, я знаю, какого.

— Посмотрите-ка, кто обиделся! — с усмешкой восклицаю я.

— Обиделся? — выгнув бровь, Люцифер оборачивается. Он сбавляет шаг, так что теперь мы идём плечом к плечу. — За языком следи, Непризнанная.

— Да уж, Дони предупреждал меня…

— Дино.

— Что?

— Его зовут Дино, дурья ты голова.

С губ слетает смешок, и я прикрываю рот, стараюсь не расхохотаться во всё горло.

— А я всегда знала, что ты тайно в него влюблен. Можно я напишу роман о вашей запретной любви?

— Нельзя. Мозгов не хватит буковки в слова соединить. Ты же только языком молоть умеешь.

Раздражённо закатываю глаза, вдруг замечая, что медленно, но верно, мы подбираемся к черте города. Людей становится меньше, а старых заброшенных витрин — вдвое больше, в отражении которых мелькают двое незнакомых людей. Не хочется даже запоминать их лица и внешний вид, ведь, возможно, эти люди уже мертвы. Как и я.

— Что ты за мной плетешься, я не понимаю? Как собачонка.

— Потому что мы должны держаться вместе, если хотим выполнить задание, — обиженно рявкаю, обхватывая себя обеими руками.

Люцифер устало вздыхает.

— Мне плевать на задание.

— А мне плевать, что тебе плевать. Я не хочу проблем с Фенцио.

Он вдруг останавливается, заставляя затормозить и меня. И пока я пытаюсь защититься хотя бы мысленно от этого мерзавца, Люцифер разряжает моё силовое поле, лишь делая ко мне шаг и наклоняясь над моим ухом. Аромат его опьяняет, а от его кожи, что так близко к моим губам, исходит неистовый жар, словно по венам его не кровь бежит, а лава.

Не отдавая своим действиям отчета, снова прикрываю глаза. От одного его тона ресницы начинают трепетать:

— Может быть, я хочу, чтобы у тебя были проблемы.

Отличная пощёчина, спасибо.

Сжимаю челюсти и упираюсь ладонями в широкую грудь Люцифера, отпихивая его от себя.

— Знаешь, на долю секунды я даже подумала, что ты…

— Ого!

— Что?

— Ты здесь всего-ничего, а уже научилась думать! Что дальше, Вики? Научишься шутить?

— Да пошёл ты.

Всё в нем, — за исключением его внешности и ауры, — меня раздражает. Аморал, козёл, самовлюбленный! Сколько мне ещё его терпеть, сколько мучиться? Спасибо, ангел Фенцио, за вашу открытую неприязнь ко мне: теперь я поняла, в чем на самом деле заключалась сложность задания.

Толкаю его плечом и ухожу вперёд, подмечая, что вышли мы к старому заброшенному скверу. Ну, разумеется. Куда ещё, — пусть и неосознанно, — мог привести меня Люцифер? Несмотря на всю мрачность этого места, солнце высоко над горизонтом, а зелёные ветви ив приветливо склонились над лавками в сквере. Туда я и направляюсь в надежде скрыться от этого самодовольного придурка.

Но разве от него скроешься?

— Да ладно, не дуйся, Непризнанная. Ты первая начала. Это из-за тебя я скитаюсь по этим подворотням, — Люцифер садится на лавку рядом со мной и вытягивает руку на её спинку, создавая видимость объятий.

Закатываю глаза, замечая, что здесь мы одни, скрытые от чужих глаз в зарослях ивы. Живописно, может быть, однажды я изобразила бы это — будь у меня время и желание.

— У меня, вообще-то, имя есть.

— А у меня ум, харизма, обаяние и неплохой инструмент в штанах.

— Что? — почти кричу, обескураженно открывая рот. — К чему ты это все говоришь?

— Ну, а к чему мне запоминать твоё имя?

Усмехаюсь и отворачиваюсь. Нет, он просто невыносимый. Это правило старо, как мир — все дьявольски красивые люди и есть истинные дьяволы. Люцифер — живое тому подтверждение. Или не живое.

— Ну и самооценка. Скажи, а ты когда мастурбируешь на свое отражение в зеркале, ты вообще до дружка успеваешь добраться или сразу кончаешь при виде себя?

Засмеявшись во все горло, Люци всем телом поворачивается ко мне. Он подгибает одну ногу под себя и с любопытством заглядывает мне в глаза, а в следующую секунду длинные пальцы демона осторожно хватают прядь моих волос.

— Смотрите-ка, мисс Непорочность научилась шутить. Часто представляешь меня за рукоблудием?

Резким движением одергиваю его руку от своих волос. Придурок.

— Когда хочу подумать о чем-то отвратительном, чтобы сбить аппетит? Частенько.

Не уверена в том, насколько сильно это задевает Люцифера, ведь легенды о его сексуальных похождениях длительностью больше, чем вся моя жизнь, дошли даже до меня. Я вижу, каким взглядом провожают его девушки и некоторые парни, вижу, потому что частенько грешу этим сама. Люцифер горяч, было бы глупо это отрицать, но вся его сексуальность ничто по сравнению с этим раздражающим характером. Он ведёт себя так, будто вся Вселенная принадлежит лишь ему.

Погруженная в свои мысли, я поначалу даже не чувствую прикосновения к своей коже. Щеки мои принимают алый оттенок, когда я замечаю его большую ладонь, сжимающую моё бедро. Чёрт бы побрал это короткое платье.

Нервно сглатываю и поднимаю испуганный взгляд на Люцифера.

Кажется, чёрт его и побрал.

— Ты что творишь?

Когда его ладонь бесцеремонно начинает ползти выше, я резко перехватываю её, скидывая руку демона со своего бедра. Кажется, у меня останется шрам, ожог от температуры его тела, от того, насколько горячим был этот момент и сколько противоречивых ощущений он за собой повлёк.

— Глупая Вики, зачем противиться своим желаниям? Я же вижу, как ты смотришь на меня. Голод, похоть, возбуждение. Ты уверена, что собираешься принять верную сторону? В тебе все демонические задатки.

Его слова для меня ничего не значат, но отчего-то я не могу просто взять и уйти. Я ответственна, я привязана к своему заданию, а значит — к нему. И я должна успокоить свое бешено колотящееся сердце прямо сейчас.

— Ты слишком много о себе возомнил, Люци, — грубо рявкаю, стараясь оторвать взгляд от его магических глаз.

— Достаточно, чтобы понять, что ты от меня без ума.

Недолго думая, прыскаю смехом. Я без ума лишь от красивой картинки, приятель. Твоя душа, если она вообще есть, меня не привлекает.

— Есть в этом фальшивом смехе что-то демоническое, правда?

— Хватит склонять меня на свою сторону.

— Меня не волнует, какую сторону ты выберешь, хорошенькая, — он наклоняется к моему уху и совершенно неожиданно оставляет на шее поцелуй, отчего я вздрагиваю, и, черт возьми, не отстраняюсь. Будто мне интересно, что будет дальше. — М-м-м, вкусно пахнешь.

Медленно поворачиваю голову в его сторону, стараясь угомонить бешено колотящееся сердце. Наши взгляды встречаются, и то, как он на меня смотрит, заставляет тепло разлиться внизу живота, а мысли лихорадочно заметаться в голове. Перемещаю взгляд на его губы, уже не сдерживая лёгкого вздоха, что и становится отправным пунктом в моё путешествие под названием «Ты попала, девочка».

Ведь он в ту же секунду будто звереет, подхватывает меня за бедра и усаживает к себе на колени, отчего с губ моих слетает восхищенный вздох. В конце концов, рано или поздно мы должны были оказаться в таком положении. А мысль о том, как это неправильно, какие последствия может иметь и как я могла дать ему зелёный свет, станут причиной моей бессонницы после.

После него.

— Ты просто какой-то змей-искуситель, — шепчу я между его поцелуями, что достаются моей шее, моим ключицам и скулам, только не губам.

От этого в горле поднимается голод, я чувствую жажду и хочу коснуться его губ, но Люцифер будто нарочно отворачивается, то кусая мочку моего уха, то перебираясь поцелуями на грудь, то посасывая кожу на шее. Всё кругом горит, и полухриплый шёпот его, предназначенный только мне, заставляет меня окончательно потерять рассудок, превратиться в пепел, в ничтожную горстку золы на асфальте.

— Слишком поэтично, ты не находишь? Можно просто — Люцифер.

— Забавно, ведь это звучит так, будто ты себя обожествляешь, — задыхаясь от этой коварной ласки, говорю я.

— Не стоит меня оскорблять, хорошенькая, ты ведь знаешь, я обидчивый, — сильные руки сжимают мои ягодицы, и я тихо вздыхаю, откидывая голову и открывая ему больше пространства для поцелуев. Люци кусает нежную кожу, а затем поднимает на меня взгляд своих алых глаз. — И злопамятный.

Всё как в тумане, в сладком тумане, будто я приняла наркотик, а его ловкие пальцы уже ползут вверх по моему бедру, задирая платье и касаясь резинки моих трусиков. Они мгновенно намокают, что вызывает у Люцифера довольную ухмылку. Ласки его заставляют меня стонать и выгибаться в спине, адреналин бежать по венам с бешеной скоростью, а волну наслаждения одну за другой захлестывать моё тело и мой разум, — Люци добавляет палец и ускоряется, а я все пытаюсь найти его губы, ласкающие мою приоткрытую грудь. Осознание, что мы скрыты от чужих глаз в безлюдном районе в тени ивы добавляет ещё больше эйфории в этот и без того феерический момент.

А затем он вдруг останавливается. Тогда, когда я оказываюсь в дюйме от своего пика. Пелена рассеивается, и теперь я могу чётко видеть озадаченное лицо Люцифера.

— Что… что случилось? — сбивчиво шепчу, убирая волосы с лица.

Он, в свою очередь, поправляет мои трусики и платье, а затем подносит свои пальцы к моим губам.

— Оближи их, — тон глубокий, заставляющий кожу покрыться мурашками.

Смотрю на его средний и указательный палец, а затем поднимаю удивлённый взгляд к затуманенным возбуждением глазам.

— Давай же, Вики. Возьми их в рот.

Момент страсти и сумасшедшего желания овладевает мной, и я приоткрываю рот, когда одна непрошенная и неспокойная мысль проникает в мою голову. Чуть отстраняясь, обвожу задумчивым взглядом красивое лицо Люцифера. Он в предвкушении.

— Сначала поцелуй меня, — с улыбкой шепчу.

И тогда он усмехается, убирает руку от моих губ и ловким движением отстраняет меня от себя, вставая. Резко поднимаюсь следом, уставившись на него, как на самого последнего предателя из всех.

— В чем дело?

Люци напряжен. Он закатывает рукава своей чёрной рубашки и смотрит по сторонам, поджимая губы. Почему… почему он всё разрушил? Дело в поцелуе? Он не хочет меня целовать?

— Водоворот, — Люцифер отвечает на мой немой вопрос. — У нас не осталось времени.

Разочарованию и горечи нет предела. Ком в горле, пелена минувшей страсти и пробивающееся через ребра чувство вины не позволяет сделать и вдоха. И чувствую я себя вдруг одиноко, грязно и вообще словно себе самой не принадлежу. А затем Люцифер наклоняется к моему уху:

— Хорошенькая, мне хватит и тридцати секунд, чтобы довести тебя до оргазма. Но я же эгоист, мне нужно больше. Так что поправляй трусики и идём, водоворот не ждёт.

***

Как ни странно, в школе нас встречает не ангел Фенцио, а разъярённый Дино.

Он подлетает к довольному Люциферу точно ураган, резво хватая демона за грудки.

— Ты доиграешься, Люци, я клянусь тебе, ты доиграешься! — яростью пропитано каждое его слово.

Это заставляет меня поёжиться от неприятных ощущений. Паника, предчувствие. Как тогда, перед тем, как Люцифер нашёл меня на задании.

— Дино, что происходит? — я касаюсь плеча ангела, и он тут же отрывается от довольного собой Люци, хватая меня за руки. — Дино?

— Ты в порядке? Он что-то сделал с тобой? — парень хватает меня за подборок, поворачивая моё лицо на свет.

— Я-я в порядке, — запинаюсь, проглатывая чувство вины от вранья, и машинально смотрю на Люцифера. — Что происходит?

Убедившись, что я в целости и сохранности, Дино отстраняется от меня, зарываясь пальцами в светлые волосы. Люцифер присвистывает и выглядит так, будто собирается смыться. И только мой напуганный взгляд заставляет его стоять здесь с этой чёртовой улыбкой.

— Это я должен был усложнить твоё задание, Вики, я, а не Люцифер, — говорит ангел.

Обескураженно открываю рот. Сердце ещё не успевает оправиться после первого удара, а Дино уже готовится нанести второй:

— Я должен был склонить тебя на сторону зла, завуалировав его мнимой добротой. Должен был сказать, что бездомному этот бумажник важнее. Но Люцифер запер меня, а сам отправился за тобой в водоворот, — голос ангела полон отчаяния, и под мой удивлённый, наполненный слезами взгляд, он снова преодолевает расстояние между ним и довольным собой Люци. — Ты добился своего, придурок?! Добился?!

Люцифер переводит на меня усмехающийся взгляд. Он наносит последний, решающий удар одним коротким:

— Да.

— Что? — вместе со всхлипом слетает с губ. — То, что произошло, это было…

— Коварно спланировано, чтобы у тебя, хорошенькая, самооценка не поднималась выше положенного уровня. Я обещал соблазнить тебя во что бы то ни стало, слава Сатане, как просто это мне далось. Девчонка уже была от меня без ума! Мне ничего не стоило увести её в безлюдное место и совратить, да, красавица?

Боль такая, словно кто-то выстрелил мне в сердце. Я чувствовала что-то похожее, я точно помню, что я чувствовала это прежде, чем оказаться здесь, среди ангелов, демонов и непризнанных. Будто я пришла сюда с этим ощущением, и сейчас оно усилилось втрое. Я закрываю лицо руками, пытаясь сделать хотя бы один не рваный вдох. Дино уже не предпринимает попыток сцепиться с Люцифером, он подходит ко мне и прижимает содрогающееся в рыданиях тело к своей широкой груди.

— А, кстати, Вики, знаешь, почему я не целовал тебя в губы? — прежде, чем уйти, заявляет он. Я поднимаю взгляд, но мне хочется закрыть уши. — По школе ходят слухи, что ты непризнанным отсасываешь. А ты сама понимаешь, я не хочу замараться. Ой, а знаешь, кто этот слух пустил? Я.

И, поклонившись, спешит удалиться. Я разрушена и уничтожена, моя душа горит, и щеки горят от обжигающих их слез, а Дино срывается за Люцифером, когда путь ему вдруг преграждает ангел Фенцио. Он выглядит так, будто всё знает.

Выглядит так, будто мне предстоит умереть снова.